Таинственный мир Маргариты

В Кельне открылась выставка известной азербайджанской художницыВ Культурном центре города Кельн проходит персональная выставка азербайджанской художницы Маргариты Керимовой-Соколовой, уже много лет проживающей в Германии. Зрители получили возможность увидеть новые работы из ее графических циклов, в том числе из уже полюбившейся публике серии «Карнавал».Каждая миниатюра, представленная на выставке, — законченное художественное произведение и вместе с тем часть большой панорамы многообразной жизни людей и одухотворенной природы. Поражает неутомимая работоспособность автора этих многочисленных работ. Отметим, что помимо личного творчества, Маргарита Керимова-Соколова много времени уделяет работе с детьми — она является прекрасным педагогом и щедро делится с ними богатым художественным опытом.Маргарита Керимова-Соколова уделяет большое внимание интеллектуальной составляющей творчества, и это неизменно находит свое отражение в ее вернисажах. Нынешнюю выставку она озаглавила с большим смыслом: «МинИатюРы». Как видим, в слове «миниатюра» в данном случае кроется слово «мир». В экспозицию вошли 80 работ из трех графических циклов: «Карнавал», «Растения» и «Раковины».«Эту выставку миниатюр можно было бы озаглавить и так: «Маленькие картины большого художника», — сказал на выставке профессор Александр Йоффе. — Ее имя и творчество хорошо известны не только в нашем городе, но и далеко за его пределами, во многих странах мира. Одна из работ названа «Чувство и Разум», и это можно отнести ко всей ее живописной системе. Произведения Маргариты раскрывают красоту и гармонию мироздания, они представляют большую эстетическую ценность. Но это еще и философская живопись, позволяющая проникнуть в глубь мира, окружающего нас, почувствовать его многообразие и его бесконечность. Яркость, сочность цветовой гаммы сочетаются с композиционной четкостью, продуманностью каждой линии, каждого штриха. В ее работах органично сочетаются классическое искусство с авангардом 20-х годов прошлого столетия и искрометный реализм с фантазией. Это воспринимается как новый стиль. Вызывают восхищение мастерство, широта тематики, способность увидеть и передать зрителю нечто всеобщее, великое в, казалось бы, частном, единичном явлении или предмете. В «Раковинах» слышится мощное и вечное дыхание океанской стихии, а в «Растениях» вы словно осязаете неисчерпаемую красоту природы. Что же касается карнавальных персонажей, то в них художнику удается, быть может, самое сложное — раскрыть духовный мир человека, его характер и эмоциональное состояние».На выставке звучала музыка Шопена, Моцарта, Рахманинова, Леграна и других композиторов в прекрасном исполнении пианистки Аллы Балкарей, подобранная ею и скомпонованная специально к тематике верниcажа. Пианистку особенно впечатлил цикл «Карнавал». «Маски смешные, веселые, шутливые, порой загадочные, но и маски-гримасы, маски трагические, а иногда скрывающие истинное лицо, весьма неприятное и даже страшное... Впрочем, все как в жизни», — делится своими впечатлениями Балкарей.Единство представленных на выставке работ и подобранной к ним музыки производило особое впечатление на зрителей. Вот как лирично говорит об этом музыковед Дина Михеева, чье определение стиля этого вернисажа — «Рококо XXI века»: «Выставка миниатюр Маргариты стала редким явлением в нашей культурной жизни. В ней три цикла: «Растения», «Раковины» и «Карнавал», и все они отмечены не только мастерством, утонченностью, изысканностью стиля, проработкой каждой детали, но и удивительной музыкальностью. Первое впечатление от выставки: связь старинных эпох и стилей в их современном воплощении. Стиль рококо первой половины XVIII века, с его эстетическим культом наслаждения, насыщен в ее работах психологизмом и современным философским осмыслением. При этом, несмотря на то, что все три цикла различны по тематике, очевидно их незримое единство — то, что в музыке называется симфонизмом, то есть присутствие лейтмотива, выражающего общую идею во всех частях произведения. В музыке этот прием появился во второй половине XVIII века, сначала у Моцарта в опере Дон Жуан — «Мотив командора», затем у Бетховена — «Мотив судьбы» в Пятой симфонии и, особенно, как явление стиля — в музыке романтиков в XIX веке».Практически все отзывы, звучащие в тот день, даже в прозе, казались поэзией… Вот как восторженно выразилась о цикле «Раковины» кельнский журналист Элла Водопьянова: «При приближении к миниатюрам происходит оптический эффект: изменяется ощущение объема и появляется впечатление, будто ты с картиной меняешься местами. Композиция втягивает зрителя внутрь своего пространства, проносит по извилинам и изгибам, и возникает чувство полета в космическом пространстве… Удивительные формы, изгибы и округлости не удивляли; раковина — структура сложная, ее не измерить обычными понятиями. Но тут же открылась новая тайна: оказалось, что, изображенные умелой рукой, наделенные, благодаря таланту художника, живой душой, раковины умеют еще и говорить, шептать, напевать... Честное слово! Вглядываясь в них, следя глазами за всеми переливами и оттенками тонкого и чистого их цвета, можно было услышать шум моря, плеск волн, легкое дыхание ветра — все те звуки, которые неотделимы от самого слова «раковина». И все же самая большая неожиданность для меня таилась не в этом. Удивительным было другое: при внимательном рассмотрении возникало ощущение движения. Казалось, что раковина втягивает тебя в свои изгибы, проводит по всему своему пространству, не дает остановиться... И чем больше смотришь, тем больше чувствуешь этот зов... Что это? Как найти этому объяснение? Как обозначить? На все эти вопросы я не смогла найти ответы, да и не стала их искать. Для меня ясно одно — главное, что они возникли. Это произошло от того, что картины не оставляют места для равнодушного их созерцания, они будоражат воображение и создают определенный настрой».

Наиля БАННАЕВА

Азербайджанские известия.- 2013.- 22 июня.- С.3.